Изготовленный из красной глины диск с неровными краями диаметром 16-21 сантиметр и толщиной 1,6-2 сантиметра находится в Ираклионе, главном городе острова Крит. Маленький, с виду такой заурядный, он является одной из самых загадочных вещей, которые когда-либо извлекал из земли человек.
Случилось это 3 июля 1908 года. Итальянский археолог Луиджи Пернье работал среди развалин царского дворца в Фесте, и в руки ему попал небольшой диск из обожжённой глины, покрытый знаками, следующими друг за другом по спирали и объединёнными в группы замкнутыми ячейками. Знаки, по крайней мере большая их часть, были оттиснуты специальными штемпелями. Вот что увидел археолог: «Большинство рисунков предельно ясны: кипарис, кустарник, ветка, колос, лилия, крокус… Изображения животного мира: гусеница, пчела, дельфин, голубь, парящий сокол… Мы видим бегущего человека, пленника со связанными за спиной руками, женщину с обнажённой грудью, ребёнка, голову мужчины с татуированными щеками и голову в уборе из перьев. Ещё мы можем рассмотреть оружие: шлем, круглый щит, двойную секиру и натянутый лук, а также дом, колонну, корабль, коромысло, угломер, отвес, треугольник… Рисунки ясны и отчетливы, изображают предметы окружающего мира, но понятно, что их назначение не в этом… Они являются знаками для звуков».
Археологи пришли к выводу, что изготовлен диск между 1700 и 1550 годами до н.э. Но что означают эти загадочные письмена?
Первую догадку высказал Артур Эванс, руководитель археологических работ на Крите. Он обратил внимание на убор из перьев — элемент боевого шлема, которым украшена голова мужчины на одном из знаков. На этом основании учёный решил, что на диске записан победный гимн, причём культового характёра.
Однако вывод, сделанный на основании нескольких рисунков, был принят скептически. Английский учёный Дж. Чедвик со всей безапелляционностью заявил: «Прочесть эти надписи не стоит даже пытаться!». Его поддержал другой англичанин, Джон Пендлбери, знаток критской археологии: «О том, чтобы раскрыть смысл этого текста, лучше и не заикаться!».
Атланты, рысиюния, сандатимува…
Однако и пытались, и огромные трактаты писали. В 1911 году учёный Джордж Хемпель попытался прочесть надпись по-гречески, придерживаясь правил кипрского слогового письма. Отправной точкой для него послужило то, что гласные «а» и «е» в греческом встречаются чаще других звуков, причём особенно часто они стоят в начале слова. Следовательно, те знаки, которые встречаются особенно часто и при этом стоят в начале слова, именно их и обозначают. Первые 19 «строк» лицевой стороны он перевёл так: «Вот Ксифо пророчица посвятила награбленное от грабителя пророчицы. Зевс защити. В молчании отложи лучшие части ещё не изжаренного животного. Афина Минерва, будь милостива. Молчание. Жертвы умерли. Молчание!».
Хемпель считает, что речь идёт о том, как некий пират-критянин ограбил святилище пророчицы Ксифо, но потом вынужден был вернуть стоимость награбленного скотом, подлежащим жертвоприношению, предупреждая при этом, что во время жертвоприношения следует хранить молчание. Можно сказать, что и текст весьма «натянутый», и толкование его тоже.
Немецкий учёный Эрнест Шертель пришёл к мысли, что на диске записан гимн Зевсу и Минотавру на каком-то индоевропейском, близком, к латыни языке. Французский атлантолог Марсель Оме посчитал диск заветом последних атлантов и строителей сфинкса.
Как только не истолковывали, на каких только языках не пытались прочитать загадочную надпись! Диск оказывался и ливийского происхождения, и ликийского, и карийского, и анатолийского, и семитского, и даже праславянско-гиперборейского. Некто Гриневич расшифровывает диск с помощью праславянской письменности и получает жалобное повествование о некоем племени рысичей, которое, изведав много бед и горестей на родине, обрело покой на Крите, но и поныне «Рысиюния чарует очи…».
А болгарский учёный Георгиев перевод сделал с древнелувийского. В послании говорится о том, как «Яра хотел идти на Лилимуву, не успел выступить, ибо Ярамува сам прогнал и уничтожил Лилимуву… Сарму подстрекала Троя, а я её опасаюсь». И подпись: «Сандатимува».
Должно быть, приходит к выводу учёный, перед нами шифрованное донесение пронырливого разведчика Сандатимувы, который хорошо понял происки населённой анатолийскими русами Трои и предупреждает о них начальство.
Мой обет
На одной расшифровке задержимся подольше. Она сравнительно недавняя, малоизвестная, но весьма любопытная и по-своему убедительная.
Что касается первого рисунка, здесь автор расшифровки Нурихан Фаттах согласен с Эвансом, это воин в шлеме. Рядом щит как подтверждение того, что изображён именно воин. Но как же слово «воин» звучит на языке диска? А ведь автор расшифровки заранее, «по наитию», определил его как тюркский. Фаттах перебирает: ир, нукер, укчы, сугышчы? Нет! Во времена, когда был изготовлен диск, у тюрков в ходу было слово «алаб» (в современном татарском «алып»), позднее «алп» — «меткий стрелок», «богатырь», «воин»; у тюрок-сельджуков был султан Алп-Арслан. Таким образом, два первых рисунка составляют слово АЛАБ. Слово это означает гласный «а» и используется только в начале слов. В середине «а» обозначается иным способом. Если учесть, насколько часто слова в тюркских языках начинаются с «а», то неудивительно, что эта голова в шлеме на диске стоит в начале слова 13 раз. (Именно из этого наблюдения многие исследователи сделали совершенно противоположный вывод: они считают, что в этом письме различаются падежи, так как знак голова с гребнем всегда стоит в конце слова. Учёные до сих пор не смогли договориться даже о том, как читать по спирали: от края к центру или из центра к краю.)
Далее идёт НАЖДАГЪ, то есть «наждак» (русское слово, заимствовано из тюркского), он даёт согласный звук «н». Весело бегущий молодой человек — ТИ — даёт согласный «т». Наконец, угломер, а по-тюркски угол — МОГЕШ—даёт согласный «м».
В итоге получилось АНТМ, то есть АНТЫМ (antym), что переводится как «моя жертва», «мой обет».
Так что же это такое? Нурихан Фаттах считает, что диск — разновидность чёток. Скажем, сидел человек, крутил в руках диск. И как иные перебирают зёрнышки чёток, так он скользил пальцем по выдавленным в глине словам и шептал молитву. А слова очень просты: дающий обет обращается к мифическим дедам-прадедам, богам, близким людям и этим даёт понять, кому он приносит жертву. В то же время мёртвым желает рая, а живым разума и достатка. И ещё одна деталь говорит о том, что это действительно аналог чёток. Если, считая каждое слово, пройти по лицевой стороне дважды, всего слов будет 66, а на обратной стороне 34, значит, всего их 100. В чётках 99 зёрен, но в клетке В22 есть слово disbekama («моим чёткам») — это и есть сотое зерно, или «мулла чёток», как его ещё называют мусульмане.
Разгадка на тюркском каждого отдельного слова кажется убедительной. К тому же вызывает доверие весьма простая конструкция текста: тому — то, а другому — это.
Но и в этом случае, как бы мы ни старались отказаться от привычного взгляда, от старых теорий и установившихся понятий, представить, что в древнем Фесте говорили по-тюркски, очень трудно. Так что с утверждением, что Нурихан Фаттах закрыл тему, спешить не будем.
Тоже гипотеза
А что, если здесь изначально не было никакого смысла и именно потому так легко тасуется текст на все лады, что нет в нём какой-либо системы? Может, увидев этот диск, сказал мужчина женщине: «Смотри-ка, мать, какую лепёшку слепил наш малыш, и ведь как ровно раскатал, пострел, и окружность получилась ровная, ну прямо как на гончарном круге. И какими ведь узорами разукрасил! И щепочкой постарался, и штемпелями. Щепочка-то ладно, а штемпеля ты всё-таки от него прячь, а то растеряет или в глину их закатает, не найдёшь потом! А лепёшку я положу на обжиг. Вырастет, покажем!».
Может, и вся разгадка?
