С древнейших времён люди воевали друг с другом на земле и на море. Перенесение боевых действий в воздушную стихию обычно связывают с рождением авиации. Однако ещё до появления самолётов своё веское слово сказали аппараты легче воздуха — аэростаты.
В отличие от аэропланов аэростаты поднимаются вверх не под действием двигателя, а благодаря тому, что наполняющий воздушный шар газ имеет плотность меньшую, чем у атмосферного воздуха. Во многих случаях воздух в оболочке шара подогревался, что приводило к уменьшению его плотности. Роль двигателя играет ветер, что позволяет экономить на горючем, но при этом ставит воздухоплавателя в зависимость от воли стихии.
Чтобы направлять воздушные шары в нужную сторону, в подвешенных под ними корзинах устанавливали винтовые двигатели. Так на свет появились дирижабли (от французского dirigeable — «управляемый»).
Петух, утка, баран — первые аэронавтыИстория воздухоплавания официально началась 19 сентября 1783 года, когда в пригороде Парижа, Версале, братья Жозеф и Этьен Монгольфье подняли на воздушном шаре барана, петуха и утку, клички которых в отличие от Белки и Стрелки история не сохранила. Через полгода в небо впервые поднялись люди — изобретатель Жан-Франсуа Пилатр де Розье и составивший ему компанию в качестве пассажира маркиз д'Арланд.
Спустя ещё 10 лет французские военные использовали воздушный шар для наблюдения за позициями австрийцев. Обслуживался он «Первой ротой воздухоплавателей», состоящей из 25 человек под командованием произведённого в капитаны физика Кутеля.
Наполеон во время Египетского похода пытался произвести впечатление на защитников Каира, трижды поднимая в воздух беспилотные аэростаты. Эффект, правда, оказался близок к нулю. Последний из этих воздушных шаров 14 января 1799 года из-за штиля опустился вблизи вражеских позиций и был с большим интересом осмотрен мамелюками.
В России в 1812 году немецкий инженер Франц Леппих предлагал построить боевой аэростат для бомбардировки ставки Наполеона. Но из-за технических сложностей замысел так и остался не осуществленным.
На практике эту идею опробовали австрийцы в 1849 году во время осады Венеции. К нижней части беспилотного воздушного шара подвешивалась 30-фунтовая зажигательная бомба, ещё ниже — жаровня из кровельного железа, которая загружалась 5-7 килограммами древесного угля. Пламя в жаровне одновременно нагревало воздух и вызывало тление шнура, на котором висела бомба. По первому пробному полёту аэростата определяли длину шнура, силу ветра и скорость движения к цели.
Разумеется, точность бомбардировок при таких методах оставляла желать лучшего, но психологический эффект от них был несомненен. Столь же несомненным было и осуждение передовой общественности, которая возмущалась тем, что смертоносные снаряды обрушивались на один из прекраснейших городов мира. Поэтому в последующие 20 лет участники боевых действий предпочитали ограничивать задачи воздухоплавателей выполнением разведывательных функций.
Новая глава в истории аэростатов открылась во время войны между Францией и Пруссией.
Аэропочта — ноу-хау поневолеВойна, главным итогом которой стало создание Германской империи, как известно, была Францией с треском проиграна.
Император Наполеон III двинулся на помощь осаждённому в крепости Мец маршалу Базену и 1 сентября 1870 года оказался в плену у пруссаков. Эта катастрофа позволила республиканцам во главе с Леоном Гамбетта объявить в Париже о низложении императора и провозгласить во Франции республику.
Между тем осаждённые в Меце войска поддерживали связь с соотечественниками, выпустив в период с 5 по 15 сентября 1870 года 40 воздушных шаров, к каждому из которых было прикреплено до 5 тысяч писем, написанных на папиросной бумаге и уложенных в непромокаемые конверты. Такие «беспилотники» благополучно пролетали на большой высоте над вражескими позициями. Поскольку приземлялись они в самых неожиданных местах, нашедшему и доставившему почту по адресу полагалось вознаграждение в 100 франков.
27 октября Мец капитулировал, после чего пруссаки начали осаду Парижа. Продовольственных запасов в городе было достаточно, но парижан подавляло чувство оторванности от остальной Франции. Ещё более важным было то, что все законодательные и правительственные структуры находились в столице и не могли полноценно координировать оборонительные мероприятия, которые проводились в провинциях. Не было в те времена ни телефонов, ни тем более Интернета. И тогда связь решили наладить по воздуху с помощью аэростатов.
Изготавливались они по специальным правительственным заказам в частных мастерских по средней цене 40000 франков за штуку. Оболочки воздушных шаров шились из перкаля и покрывались лаком, состоящим из быстро высыхающего льняного масла, каучука, воска, особого клея и растворителей, в качестве каковых использовались терпентин и очищенное льняное масло. Для наполнения использовался светильный газ, технология производства которого была отлажена благодаря наличию в Париже развитой сети газовых фонарей.
Кадры воздухоплавателей пополнялись главным образом за счёт бывших моряков, обучавшихся на специально организованных воздухоплавательных курсах.
Ежедневно, исходя из направления ветра, очередной аэростат направлялся в тот или иной город, причём, помимо почты, пилоты могли взять с собой одного-двух пассажиров и 5-6 почтовых голубей, которым потом предстояло доставить в Париж обратную корреспонденцию.
Естественно, тащить стандартные письма голубям было не под силу. Специально для них изобретатель Дагрон впервые применил способ микрофильмирования, когда на одной пластине размером 3,8 на 5 см помещалось до 2,5 тысячи предельно лаконичных депеш.
После пересечения занятой врагом территории аэростат мог приземлиться у любого населённого пункта, а доставленная корреспонденция передавалась обычной почте.
Разумеется, не все полёты проходили благополучно. Кто-то терпел аварии, а один воздушный шар с двумя аэронавтами почти сутки носился по воле ветра и совершил вынужденную посадку в норвежском фьорде в нескольких шагах от бушующего моря.
Объёмы воздушных перевозок потрясали современников. В период с 23 сентября 1870 года по 28 января 1871 года из Парижа вылетели 65 аэростатов со 164 пассажирами, 381 почтовым голубем, 5 собаками и 10 675 килограммами корреспонденции на борту.
Особая миссия Леона ГамбеттаСреди пассажиров, покинувших столицу на воздушном шаре, был тот самый Леон Гамбетта, который провозгласил Францию республикой.
Заняв в новом правительстве пост министра внутренних дел и получив диктаторские полномочия, он решил взяться за организацию войск, которые должны были заменить армии, сложившие оружие в Седане и Меце.
Но для выполнения этой миссии требовалось покинуть Париж, и Гамбетта стал первым главой государства, рискнувшим подняться в воздушное пространство. Компанию ему составил правитель канцелярии МВД Спюллер. Управление аэростатом доверили переквалифицировавшемуся в воздухоплаватели романисту и фотографу Гаспару Надару.
Известный литератор Альфонс Доде так описал сцену прощания с путешественниками, произошедшую на площади Святого Петра на Монмартре: «Под нами лежал окутанный туманом город… Долетал невнятный гул, а когда он затихал, раздавался далёкий голос крепостной артиллерии. Здесь же, на площади, стояла небольшая палатка, посреди огороженного верёвками пространства раскачивался, натягивая трос, огромный жёлтый воздушный шар. Прежде всего, я заметил Надара в фуражке аэронавта, связанной со всеми перипетиями осады, затем в группе других мужчин — Спюллера и Гамбетта, закутанных в меха.
Спюллер держался спокойно, мужественно и просто, но не мог отвести глаз от воздушного шара, на котором он должен был лететь как правитель канцелярии, и задумчиво шептал: «Право, удивительное сооружение!». Гамбетта был по обыкновению говорлив, поворачивался то к тому, то к другому, явно радовался этому приключению. Заметив меня, он пожал мне руку; этим рукопожатием было сказано многое. Затем Спюллер и он сели в корзину. «Отдать трос!» — прозвучал голос Надара. Приветственные возгласы, крик: «Да здравствует Республика!», шар отрывается от земли и исчезает из виду».
Достигнув цели, Гамбетта действительно выполнил свою миссию и организовал армию, которая четыре месяца сопротивлялась победоносному противнику, позволив Франции соблюсти лицо и выторговать хоть сколь-нибудь сносные условия мира.
